11 октября

день второй, 11 октября.

Спалось в автобусе не очень-то хорошо. Негритянка на заднем сиденье и ее ребенок всю ночь храпели. Каждые час-полтора я просыпался, чтобы поглядеть в окошко, потом снова засыпал. В общем, германо-бельгийскую границу я проспал. Проснулся, когда мы уже были в Антверпене. Это голландоязычный город Бельгии. Мы посмотрели на него из автобусного окна. Вроде нельзя сказать, что я был во всех этих городах: Гамбурге, Антверпене, Брюсселе, Роттердаме, Гааге, Бремене – но сказать, что я не был там, тоже будет неправдой. В общем, был проездом.

Удивили меня березки на улицах города. Очень красиво и похоже на Россию.

Где-то через час мы въехали в Брюссель. Часть пассажиров высадилась в бельгийской столице, в том числе и моя соседка. Я перебрался на сиденье у окна и даже сделал фотку или две из окна автобуса. Так что раннеутренний (было 6 часов утра) Брюссель у меня запечатлен, если получится фотография. Просто не верится, что ты попал в этот город. Мы еще пошутили над тем, что на одном из зданий было написано WTC. Типа, «нашу песню не задушишь, не убьешь».

Бельгийско-французскую границу я проспал, проснулся от того, что негритянский ребенок на заднем сиденье орал как сумасшедший, потому что его мама куда-то ушла.

Французский рассвет мне очень понравился, это было начало нашего романтического путешествия… Пейзаж за окном был незамысловатый: поля, поля. Изредка на горизонте проплывал какой-то городок или электростанция. Но больше всего тем утром меня поразило то, что на одном из полей картошку убирали … экскаватором. Вообще, ужас какой-то! Злодеи…

Дорога, по которой мы ехали, была платная, через какое-то расстояние мы проезжали терминалы, где водители должны платить за проезд по трассе. И тут мне пришла в голову мысль сделать список образцов автомобильных номеров тех стран, где я побывал, в дополнение к дневнику.

Сидящая впереди меня француженка начала приводить себя в порядок и занялась утренним туалетом. Какие же они все-таки молодцы, что так следят за собой даже в таком преклонном возрасте! И парфюм у них отличный – французский!

…В воздухе запахло Парижем, а за окном промелькнул поворот на аэропорт имени Шарля де Голля. Значит, Париж уже не за горами, подумал я и был прав: минут через 10 мы въехали в столицу Франции. Ура! Постояв немного в парижской пробке, мы вскоре приехали на автовокзал Eurolines.

В зале регистрации и продажи билетов висел огромный плакат с храмом Василия Блаженного. Приятно!

Мы сразу обменяли деньги и решили купить билет до Амстердама. И тут нас ждало первое подтверждение самого главного стереотипа о Франции: здесь не говорят или не хотят говорить по-английски. Отстояв приличную очередь, мы произнесли почти что хором заветную фразу «We would like to buy…», но окончание ее повисло в воздухе, поскольку кассир развел руками и пояснил свой жест так недвусмысленной фразой: «Je ne parle anglais». Ну что тут скажешь… Пришлось стоять еще раз, но уже в другой очереди.

В итоге билеты мы купили, и в этот самый момент почувствовали, что хотим есть. Ничего лучшего, как пойти в близлежащий Макдональдс, мы придумать не смогли, поэтому пошли именно туда.

Там тоже по-английски говорили «немножко», совсем как эстонцы по-русски. Еще одним непривычным удивлением было то, что считают они все не только во франках, но и в евро. И ценники все пишут в двух валютах. Готовятся…

На макдональдсовском туалете было написано «RIA», что меня одновременно и рассмешило, и побудило непременно сфотографироваться на фоне этой замечательной надписи. Потом РИА сопровождало меня повсюду: в Копенгагене это сочетание написано на дисках колес некоторых велосипедов, а еще где-то я видел надпись RIAN, только уже не помню где.

Настало время выбирать, в какой же хостел ехать и как. Понятное дело, на метро. Выбрав ближайший хостел к вокзалу и к центру города, мы устремились к билетной кассе. Покупая билет на 10 поездок, мы ожидали увидеть нечто знакомое в виде московской или питерской карточки. Но мужчина(!)-кассир вручил нам десяток зеленых билетиков с магнитной полосой посередине. И турникеты у них совсем другие. Система, однако, дает сбои: по самому первому билетику я проехал два раза, а Маша – аж три! И схема запутанная, как паутина обкурившегося паука! Мы с трудом разобрались вначале, но потом освоились. Трудность в том, что нужно знать название конечной станции на том направлении, где ты едешь. Выходов в город, помеченным гордым словом “Sortie”, на каждой станции обычно больше, чем один, и бывает обидно, если выходишь не туда, особенно когда уже едешь в хостел. Пересадка обозначается как «Correspondance». Двери в вагонах открываются не автоматически, а только после того, как дернешь за ручку или нажмешь на кнопочку. Совсем как в Копенгагене. Станции, в общем-то, очень похожи друг на друга, только на центральной, желтой линии №1 есть некоторые со вкусом оформленные станции, например «Louvre Rivoli» или «Bastille». Но в целом метро довольно невзрачное и замусоренное, и граффити везде нарисованы. Еще в Париже есть станция метро «Stalingrad» и Севастопольский бульвар.

До хостела мы добрались довольно быстро. Места свободные были, поэтому поселили нас без проблем. Красивый хостел. «Blue Planet Hostel» называется. Комнаты на 4 человека, подушки и одеяла с простынями прилагаются. И душ с туалетом в каждой комнате. У меня вначале было два соседа: англичанин Марк и паренек из Гонконга, имени которого я так и не узнал. Потом двое других каких-то приехали, один из них из Аргентины.

Разместившись по-быстренькому, мы с Машей отправились гулять. Погода стояла непривычно теплая, даже жаркая, поэтому мы сняли всю лишнюю одежду, оставшись в одних футболках. Уже потом мы узнали, что сентябрь в Париже был очень холодный, а к нашему приезду потеплело и было градусов 25-26. Все дни светило солнце, и вообще, погода в этой поездке нам благоволила, по крайней мере, во Франции и в Голландии.

Стали попадаться нам французы. Еще один стереотип о том, что французы сидят на бульварах и пьют кофе, частично подтвердился: несмотря на будний день и рабочее время, все кафе на бульваре Дидро были полны посетителей. Мы стали приглядываться к людям и пришли к выводу, что французы – красивая нация, как женщины, так и мужчины отличаются в лучшую сторону, например, от скандинавов. Красивых намного больше, чем некрасивых. В Скандинавии же наоборот. Эмигрантов же полно и там, и там.

Вышли мы на набережную реки Сены и пошли по ней. Меня поразило то, что в середине октября в Париже еще буйствовало лето. Вокруг было полно цветов, а люди сидели на набережной и загорали на солнышке. Там еще сооружено немало всяких современных абстракционистских скульптур, и я придумал сделать фото Маши через дырку в одном из них. Надеюсь, что все получится, так как я придумал.

Потом мы набрели на продавцов-букинистов, у которых накупили открыток с видами Парижа. Это место изображено и на одной из открыток. Так слово за слово дошли мы до первой на нашем пути парижской достопримечательности: собора Парижской богоматери.

На площади перед ним толпилось множество туристов, но мы, почти не колеблясь, решили зайти внутрь. Внутри тоже было великолепно: витражи, фрески, скульптуры. Собор поражает своей величиной и величественностью. Мы хотели повторить один из многочисленных подвигов одноименной с собором книги Гюго и взобраться на башню Нотр-Дама, но там была… забастовка. Почти невозможно это себе представить, но это так! Поэтому взобраться на высоту на этот раз нам не удалось.

Покружив по окрестностям и сувенирным магазинчикам, мы устремили свои стопы по направлению к Монмартру. Еще зашли на почту, откуда отправили открытки родным и знакомым. Мне понравился автомат по продаже марок, который продает не настоящие марки, а специальные наклеечки. Еще на этой почте я впервые увидел Минитель, о котором нам так много рассказывали на занятиях по зарубежной журналистике.

Весь Париж, как нам показалось, находился в состоянии повышенной тревоги. В связи с обстановкой в мире так оно и было. В целях безопасности власти города даже закрыли все мусорные баки железными крышками. Поэтому было большой проблемой найти, куда выбросить мусор.

Шли мы, шли по Севастопольскому бульвару, имя которого для французов значит нечто другое, чем для нас, поскольку для них это место их победы над русскими в Крымской войне, а у нас слава Севастополя неразрывно связана с его обороной в годы Великой Отечественной войны…

Но как бы то ни было, мы свернули на одну из боковых улочек и наткнулись там на фруктово-овощную лавку. Голодные, мы, конечно, захотели чего-то отведать, а лукавому хозяину только этого и нужно было. По-английски он не разговаривал, но то, что мы хотим помыть купленный у него за 35 франков виноград, он понял почти сразу. И вот мы, довольные, идем, кушаем виноград, и тут нашим взорам предстало нечто невообразимое: здание, вывернутое наизнанку! Все коммуникации: провода, кабели, трубы - выведены на улицу, а внутри гладкие стены, да еще и картины со скульптурами и инсталляциями всякими проглядывают. И огромный портрет Наполеона на стене красуется. Так мы узнали, как выглядит центр Помпиду.

В одном из близлежащих киосков Маша купила русскоязычную эмигрантскую газету «Русская мысль», которую можно найти иногда и у нас на журфаке, но издается она в Париже. Мы потом эту газету все читали. Очень интересный взгляд на проблемы и язык какой-то не очень современный.

Двигаясь по парижским улочкам все глубже и глубже в направлении Монмартра, мы с удивлением для себя открывали, что цены все ниже и ниже. Такой же виноград, который мы купили за 35 франков, здесь стоил уже 13. Бутылка хорошего вина была сравнима по цене с бутылкой «Кока-колы», а еще цыплят продавали на вертелах – пальчики оближешь! А мы все шли и шли, и ощущение какое-то было, что Монмартр не делается ближе. Нас стали окружать какие-то индийские магазины с их блестящими нарядами и всякими безделушками. Все это дело было хорошенько сдобрено запахом карри, и мы уже стали сомневаться, туда ли мы плывем. Но вскоре все прояснилось. Горы стали круче, мы шли «у г’ору, у г’ору и у г’ору». Даже фотография есть, как мы поднимаемся.

И тут взорам нашим предстала церковь Сакре Кёр. Мы подошли к ней совсем не с той стороны, с какой обычно подходят все туристы, но так даже интересней! Поначалу мы удивились малочисленности туристов у одной из главных достопримечательностей, но когда обошли кругом этого великолепного белоснежного здания, мы поняли, что ошибались: народу там было немерено. Кто-то просто любовался феерической панорамой ранневечернего Парижа, какие-то молодые ребята играли латиноамериканские песни на ступеньках монмартрской лестницы, кто-то фотографировался на фоне Сакре Кёр. Мы решили зайти внутрь. Это было мое второе пришествие в католический храм. Красиво, конечно, безумно, но Нотр-Дам лучше! А снаружи даже и не знаю, что мне больше понравилось… Красота – она и есть красота!

Потом мы отправились смотреть на знаменитых монмартрских художников. Но, честно говоря, они меня несколько разочаровали… Да еще и к людям на улицах пристают… Нас один художник от слова «худо» хотел изобразить за 200 франков, да еще по-русски стал нас уговаривать. Вместо этого мы пошли искать место, где можно было бы поужинать. Все показалось нам ужасно дорогим, и в конце концов мы остановили свой выбор на каком-то ресторанчике, где съели лазанью и картошку-фри, которая во всем англоязычном мире называется «французский жареный картофель». Ну и попробовали разные французские вина, а под конец официант сказал нам «спасибо» по-русски. Значит, много все-таки русских в Париже, подумали мы и уже позже поняли, что были правы.

Полюбовавшись последний раз на красоты вечерней французской столицы, мы решили спуститься вниз на фуникулере. Там можно использовать билетики от метро, и к нашему удивлению, мы смогли пройти по уже однажды использованным билетам. «Классно!» - подумали мы хором.

По дороге к метро, которую мы высняли, дергая прохожих и спрашивая их по-английски, а они при этом почти не шарахались от нас, Маша решила обменять деньги, но ей это вышло боком, поскольку не зная французского языка, мы не обратили внимания на надпись о том, что на разные суммы в этом обменнике действовали разные курсы, и Маша потеряла франков 30 на этом обмене, но это были еще цветочки, поскольку потом… Но об этом – в свое время.

А пока что мы поехали на метро смотреть прославленные Елисейские поля, которые, конечно же, уже давно никакие не поля, а очень красивая улица, что-то среднее между проспектом и бульваром. В Москве таких нет, поскольку это понятия почти что взаимоисключающие, а здесь – пожалуйста.

Когда мы вышли из метро, площадь Конкорд вся светилась огнями, а посередине площади красовалось колесо обозрения. Мы с Машей условились, что если вход стоит меньше 30 франков, то мы пойдем кататься. Вход стоил 40 франков, поэтому мы решили подбросить монетку. Монетка показала, что в этот раз нам кататься не судьба. Поэтому, бросив прощальный взгляд на ползущие по кругу кабинки и вздохнув от зависти, мы побрели к Елисеев… Елисейским полям. Но перед этим еще предстояло пересечь эту самую площадь Конкорд, что оказалось задачей, сравнимой с прорывом линии Маннергейма, поскольку французские водители – это бешеный народ, который не то, что пешеходов не пропустит, так и на красный свет не всегда остановится. Короче говоря, сделав приличный круг, мы все-таки площадь миновали и, перейдя на прогулочный шаг, устремили свои взоры в направлении Триумфальной арки и стопы свои устремили туда же.

На одной из скамеек мы присели отдохнуть и все еще никак не могли поверить, что мы оказались в этой сказке… В моем представлении Елисейские поля полями никогда не были, но я почему-то думал, что это улица, где находятся самые фешенебельные парижские магазины. Сначала никаких магазинов мы не видели, но потом вдруг они откуда не возьмись появились по обеим сторонам дороги, и мы стали подумывать о том, как найти какой-нибудь парфюмерный магазин. Но тут буквально из-под земли нарисовался дядечка с букетом роз и разве что не в кепке типа «аэродром». Он стал тыкать нас во все места своими розами и под конец засунул розочку Маше за воротник, а сам при этом все бормотал «Ten franks, ten franks». Ну никак не могли отвязаться – так и пришлось мне Маше розочку купить. Но, с другой стороны, я видел, как ей было приятно, хотя и немножко неудобно. Она все говорила, что только нас, русских дураков, можно так легко развести на деньги. Но зато потом какой-то мужик спросил у нас, где мы брали такие розы, потому что он сам хотел купить себе такую. Или не себе, наверное, а девушке какой-то новознакомой… В Париже ведь так все просто. Очень просто сделать так, чтобы все подумали, что мы с Машей – это влюбленная парочка, которая гуляет по Елисейским полям и ищет приключений…

…Одно из них мы нашли в парфюмерном магазине. Во-первых, там был какой-то фуршет, и можно было выпить и закусить на халяву, но мы не стали ловиться на этот сыр, зато чуть было не поймались на другой. Когда мы стали выбирать среди многочисленных ароматов и мужских парфюмерных линий (я хотел купить себе подарок на день рождения), к нам подошел какой-то мужик и стал по-русски (хотя сам явно не русский) спрашивать, что нам нужно, что мы хотим, и предлагать купить все то же самое, но дешевле где-то у него за углом. Но мы на провокацию не поддались, поскольку уж кто-кто, а русские с такими проходимцами знакомы не понаслышке. Он сделал вид, что обиделся и куда-то ушел, а буквально через минуту мы смотрим, а он попытался вынести из магазина два флакона туалетной воды. Его охрана тут же повязала и куда-то повела, а мы предпочли побыстрее удалиться из этого магазина от греха подальше.

Пошли смотреть Триумфальную арку. Там надо платить какие-то деньги за вход непонятно куда, но мы ничего не платили и прошли под самую арку посмотреть могилу неизвестного французского солдата и саму арку. Посмотрели, восхитились, но наша арка на Кутузовском проспекте в Москве ничуть не хуже, смею сказать!

От арки на площади Шарля де Голля, или площади Звезды, лучами расходятся улицы. По одной из них, авеню Марсо, мы пошли к печально знаменитому мосту Альма, в туннеле под которым 31 августа 1997 года погибла принцесса Диана… Там сооружен монумент в виде факела совсем по другому поводу, но поклонники Дианы превратили его в памятник «английской розе»… Очень потрясает осознание того, что одна из могущественнейших и любимейших женщин всего мира так бесславно и безвременно его покинула, врезавшись в 13-ю колонну бетонного тоннеля под одной из парижских площадей…

А на другом берегу Сены высится Эйфелева башня… Наверное, это было последнее, что видела Диана перед въездом в тоннель на бешеной скорости…

Решив, что больше ни душа, ни мозги, ни ноги наши не вынесут, мы добрели до ближайшей станции метро и поехали к дому. В метро видели плакаты о выступлении московского цирка в Париже.

Хостел наш, может быть и с натяжкой, можно назвать домашним местом. Намного лучше того, в котором мы жили в Копенгагене. Я принял душ, в котором очень странная система подачи воды: кран не открывается, а нажимается. Вода льется минуты полторы, а потом выключается, и надо или опять нажимать, или вылезать. Хороший психологический прием для сокращения времени приема душа.

Я уже лег спать, когда пришли мои соседи. Но усталость быстро сморила меня вновь. После бесконечного парижского дня нужно было немного отдохнуть перед тем, как бросаться с головой в пучину…