15 октября

шестой день, 15 октября.

Поспали мы в хостеле нормально. Если не считать того, что все спят в одной комнате и светящаяся надпись «Выход» зелено бьет в глаза, то вполне нормально. Выспался я замечательно. В этом хостеле, в отличие от тех, где я останавливался в Копенгагене и Париже, нельзя оставить багаж до вечера. Поэтому мы приняли душ и покинули это местами гостеприимное заведение, где большинство персонала говорило по-польски, а в новостях погоды по телевизору «Владивосток» был написан и латиницей, и кириллицей.

В Москве было +7, а в Амстердаме +21…

Выписавшись из хостела, мы отнесли свои вещи на вокзал, где засунули их в одну ячейку, которая стоила 5.25 (опять двадцать пять!) и спокойно пошли гулять.

Я думал, что помню дорогу к тому магазину, где мы видели шарф. Не тут-то было! Плутали мы, плутали, потом вроде начали попадаться какие-то знакомые места. В итоге магазин с шарфом мы нашли. Маша схватила его и больше из рук не выпустила. А я присмотрел там одну смешную вещицу для Пашки: открывалку-брелок с голой девушкой и надписью «Red Light District». В этом магазине очень прикольный продавец: в целях улучшения обслуживания покупателей он выспрашивает у всех покупателей разные слова на их родных языках. Мы его научили некоторым русским словам и пригласили в гости в Россию. В сувенирном магазинчике я купил себе панамку на лето, по-голландски она называется «шапочка рыбака».

После этого мы гуляли по солнечной столице Оранжевого королевства и наслаждались каждым его мигом: паутинкой над крыльцом, разными надписями на домах, самими домами, цветами у порога, лодочками, тихо покачивающимися на водах каналов… Тут вдруг мы вспомнили про ресторан, где подают разные супы и вполне логично решив, что суп не может быть дорогим кушаньем, устремились туда. Но там, в отличие от русских столовых, цена супа была сравнима с ценой килограмма бананов, поэтому мы пошли покупать еду во вчерашнем супермаркете. Еще зашли в магазинчик страшилок, где Маше очень захотелось купить мыльце, оставляющее несмываемые черные следы на теле, для своего соседа по общежитию, который все время у нее ворует мыло. Но недостаток гульденов не позволил ей осуществить ее коварный план мести, пришлось довольствоваться едой из супермаркета.

Теперь мы уже были умнее и нашли салат с ложечкой. Купили еще кучу всего и решили съесть это не просто на скамейке, а в каком-то необычном месте. Я предложил городской парк, мы пошли туда и увидели совсем другой Амстердам: по-европейски деловой, ухоженный, стремительный, зеленый, стильный. Парк оказался с платным входом, поэтому мы плюнули на все эти буржуазные замашки и, попомнив добрым словом Париж, расположились на берегу одного из каналов, прямо на траве с видом на великолепные голландские дома с неизменными ставнями и крюками на самом верху для поднятия грузов.

Еще вдалеке виднелась самая настоящая мельница – символ Голландии в моем представлении.

Кушать было очень приятно: аппетит пришел на свежем воздухе во время еды. Маша вспоминала свое общежитское существование, сравнивала его с домашним, делала какие-то выводы то в пользу того, то в пользу другого, рассказала мне про одного парня, с которым в северную столицу приехала мама. Это потом окажется, что Мария пересказывала мне свою статью, а тот самый мальчик приедет в Датскую школу журналистики на следующий семестр. А пока я смотрел в голубое амстердамское небо, высоко в котором летел белоснежный самолет (почему-то над Парижем и Амстердамом летают самолеты – нельзя ведь!) и вспоминал слова песни «Сплинов»: «В небе летит самолет Ленинград-Амстердам»…

Позавтракав, мы устремились на городской рынок. Хотя, на самом деле, никуда мы не стремились, просто очутились там неожиданно даже для самих себя. Ну точь-в-точь как в России! Мы купили там какие-то бисквиты за 1 гульден и пошли в Макдональдс. Но нас интересовал не сам ресторан, а его туалет, естественно. Забрели в какой-то магазин товаров для детей, посмотрели на роскошные коляски, кроватки и ванночки. Вот бы Никитке нашему хоть капельку от этого богатства!

Потом вдруг мы увидели, что в одном из домов открыта входная дверь, и решили на свой страх и риск туда зайти. Лестницы там действительно очень узкие, особенно для тех, у кого вес больше 100 кг. Хороший стимул поддерживать себя в форме! Именно в тот момент мы поняли весь тайный смысл балок с крюками на фронтоне каждого дома: никакой шкаф по такой лестнице не пройдет, все поднимается и затаскивается в квартиру через окна! В одном «подъезде» может быть несколько маленьких квартирок: по одной на каждом этаже. А те, кто побогаче, приобретает весь подъезд с трехэтажной квартирой, где по одной комнате на этаж. За ширину фасада ведь налог берут, поэтому квартиры растут в высоту!

Впечатлившись всем этим безобразием, мы пошли в никому неизвестном направлении и оказались где-то за пределами карты. На последние деньги Маша купила сигарет, и мы решили опять вернуться в рамки дозволенного картой. Оказались в каком-то иммигрантском квартале, посидели на скамеечке, понаблюдали за детьми и их бабушками в длинных одеждах до пят. Шли по берегу какого-то канала, нюхали замечательные разноцветные розы. На последнем кадре оставшейся в фотоаппарате пленки Маша запечатлена именно за этим занятием.

Потом мы оказались около той самой мельницы, где какой-то мужик попросил у нас зажигалку, а потом пожелал хорошего дня. Пустячок, а приятно, черт возьми!

Внезапно мы обнаружили, что идем по улице царя Петра, и даже супермаркет на этой улице назывался «Царь Петр». Не забывают русских, молодцы! Недаром Петр столько много принес в Россию из Голландии, даже флаг.

Прогулявшись по набережной с разными двусмысленными монументами, мы присели отдохнуть, как к нам подошла какая-то девушка и стала просить деньги. А у нас, кроме мелочи, ничего и нет. Маша чего-то ей дала из монеток.

На нашем пути оказался музей науки со своей знаменитой покатой крышей со ступеньками. Ну как не взобраться по ним и не взглянуть на Амстердам с высоты! Забрались, взглянули, посидели, помечтали…

Вдруг Маша мне говорит: «Представляешь, всю ночь думала про этих девок в квартале красных фонарей, но так и не смогла понять, что же ими движет, когда они соглашаются на такую работу». Выяснилось, что она хочет сходить туда еще раз, посмотреть и, может быть, все же понять.

Пошли, посмотрели, но так и не поняли. Еще смешной момент был, когда Маша задумалась и немного отстала, а я шел и не замечал этого. И вдруг все эти девушки в окнах оживились, стали протягивать ко мне руки, зазывать к себе. Я думаю, с чего бы это вдруг, а потом понял все. Еще зашли в секс-шоп, посмотрели на все эти так называемые «тулзы». Извращение какое-то, только и скажу. Кто только это все покупает и использует? И все у них есть, и все им мало.

Бросив прощальный взгляд на красненьких девушек, мы пошли на вокзал, забрали вещи, узнали, кому откуда ехать, я позвонил Агне, сказал, чтобы она меня встречала и пошел провожать Машу. Пока я там разглядывал, а точнее, подглядывал разные станции метро со всего мира (среди которых и наша «Щербаковская»-«Алексеевская»), Маша заморочила мозги контролерам, и они пропустили ее бесплатно. Мы только и успели бросить прощальные взгляды друг на друга…

С этого момента началось мое одиночное плавание по Европе. Я отправился в Утрехт навещать литовских девчонок, которые в начале сентября были в гостях у нас с Андрюсом в Орхусе. Я пошел на платформу, вскоре пришел мой поезд. Езды до Утрехта около получаса, а вокзал еще запутаннее, чем в Амстердаме. Мало того, что сам по себе большой, так он еще и совмещен с разными магазинами и галереями. Я так за три дня в нем и не разобрался.

Агне я сначала не нашел, стал метаться по этому вокзалу и думать, что же делать. Потом вдруг увидел ее в центральном зале, мы купили в автомате какую-то сосиску для меня, а когда я, вспоминая Машины слова о том, что «девчонки тебе помогут», и все хорошее, что я сделал для них в Орхусе, когда они даже не меняли гульдены на кроны, сказал Агне, что у меня почти нет денег, она испуганно посмотрела на меня и сказала: «Очень плохо». Я понял, что мне придется выживать самому.

Это подтвердилось и тогда, когда Агне ввела меня в курс дела: «Значит так: я сейчас занята, у меня учеба, мне тебя водить некогда». Я ей ответил, что не маленький уже, сам погуляю и все посмотрю. На этом и порешили. По дороге все болтали с ней о наших общих знакомых, о Дании, о Голландии. Я узнал, что Андрюс уехал в Лондон, а Молли и ЛБ, которые были в гостях у Моллиной подружки Кензи, сейчас в Испании. Агне все удивлялась, как это они жили втроем в одной комнате: «Не знаю, как они там не подохли!»

Мне показалось, что общежитие, где живет Агне, совсем недалеко от вокзала – вот как увлекательно мы беседовали. На самом деле, ходьбы там минут 20-25. Общежитие представляет собой громадное 18-этажное здание. Моя героиня и гостеприимная хозяйка занимала одну из комнат на 18-м этаже, куда даже лифт не доходил. И сам лифт достоин отдельного упоминания. «Неторопливый и старомодный», как сказал бы я, и «хуевый», как выразилась Агне.

Комната у нее мне понравилась: хоть и немного поменьше, чем у меня, но зато более освещенная и обустроенная в плане мебели. И вид из окна великолепный, если не считать тюрьмы, располагающейся аккурат под окнами. Я на следующий день изучал расположение города, глядя из окна, поскольку карты у меня не было, и никто мне ее давать не собирался. Даже на время.

Агне накормила меня супом, напоила чаем. Они живут в квартире из 8 комнат, а кухня одна на всех. Вот народ начал потихоньку собираться. Мне понравились Виктор из Мексики, Клаудия из Колумбии и Кензи из Штатов. Остальные какие-то чудные. Или я не очень успел с ними познакомиться еще. Мы все болтали про «правило шестой степени», когда между тобой и любым другим человеком на Земле есть шесть или меньше людей, которые знают друг друга, а значит ты знаешь всех людей на Земле. Вроде бы правдоподобная теория, но в то же время и не очень-то. Латиноамериканцы угостили меня вином, и мы очень здорово поболтали про мексиканские сериалы, чем очень рассмешили Виктора.

Спать моя гостеприимная хозяйка уложила меня на своей кровати, а себе постелила на полу. «Не могу я», - говорит, - «спать на кровати, а гостей класть на пол». Ну хоть за это спасибо! Впервые мне пригодилось мое одеяло, которое проехало Париж и Амстердам, так и ни разу не будучи вытащенным из сумки.